Архимандрит Киприан (Керн)
Патрология. I
Жизнь и значение.
Татиан родился в "Ассирийской
земле" около 120 г. Он — сын языческих
родителей. Сначала он был воспитан в
языческих верованиях, но потом узнал, "что
есть Бог и что — Его творение." Тогда он
обратился в христианство. Возможно, что в
бытность свою язычником он был причастен к
мистериям. Потом он настолько решительно
отвернулся от язычества, что ко всему
эллинскому стал относиться не только
сдержанно, но даже иронически и враждебно.
Трудно установить хронологию
деятельности Татиана. По Харнаку год
написания его Апологии не должен быть
позже 165 г. Функ относит её ко временам
позднейшим. Барденхевер помещает её между
163 и 167 гг. Барди относит её к 168-170 гг. По
Попову вопрос решается так: в 19-й главе Апологии
автор, говоря о Крескенте, упоминает также и
св. Иустина Философа, как бы ещё в живых.
Евсевий же передает слова Татиана в таком
виде, что смысл получается обратный. Если
стать на сторону Евсевия, то год написания
Апологии должен быть признан 165 г. Но с
другой стороны, в произведении Татиана нет
следов литературного влияния Иустина, что,
при близких отношениях, в которых эти
писатели находились, надо объяснить так,
что обе Апологии написаны почти
одновременно. Затем, упоминая о перегрине
Протее, Татиан ничего не говорит о его
самосожжении на олимпийских играх 165 г.
Кроме того, автор говорит только об одном
царствующем императоре, а не о двух
соправителях. Марк Аврелий правил
совместно с Люцием Вером с 161 по 168 гг.
Следовательно, Апологию надо отнести к
царствованию Антонина Пия, т. е. до 161 г.
Татиан много путешествовал. Апология
должна была быть написана вне Рима, ибо о
римских обычаях автор говорит своим
слушателям как о вещах им неизвестных. Рим
для него "город Ромэев" (гл. 35) или "великий
город" (гл. 19). Статуи "от вас (т. е. от
Эллинов) принесены римлянам." Попов
предполагает местом написания Грецию.
Цан считает, что следующие
события жизни Татиана шли быстро одно за
другим: приезд в Рим, знакомство с Иустином,
встреча с циником Крескентом и козни этого
последнего против Татиана, отъезд и Рима,
написание Апологии. После этого Татиан
снова возвращается Рим, остается
слушателем Иустина до его смерти и сам
действует в Риме как учитель христианства.
По словам св. Иринея Лионского он потом άποστάς
της εκκλησίας,
открывает свой собственный διδασκαλειον.
Это должно было быть около 172 г. Свои
энкратистские идеи Татиан должен был уже
давно носить в себе О них говорит Ириней как
об унаследованных от Саторнила и Маркиона. Diatessaron,
по Харнаку, составлен от 172 до 180 гг. и
написан по его отъезде из Рима. Год смерти
Татиана не известен. Некоторые
предполагают, что это было после 183 г.
Татиан является автором Апологии
и им же составлен так называемый Диатессарон,
т. е. гармония евангельского текста по
четырем евангелистам, откуда и самое
название То δια
τεσσάρων
εύαγγέλιον.
Содержание Речи против
Эллинов и богословские взгляды.
Апология эта представляет
рассуждение о древности христианской
религии и о заблуждениях и суевериях
Эллинов. Она состоит из 42 глав и может быть
поделена для удобства изучения на две части.
Первая (главы 1-30) содержит обличение
язычества и защиту христианства; вторая (главы
31-42) говорит о древности христианства.
Начинает свою Речь против
Эллинов Татиан с вопроса, что из
эллинских установлений и обычаев не
заимствовано ими от других, от варваров? "Телмессийцы
были особенно искусны в гадании по снам;
Карийцы узнавали будущее по звездам;
Фригийцы и Исаврийцы были древнейшими
птицегадателями; Киприоты гадали по
внутренностям жертв; Вавилоняне
прославились астрономией; Персы — магией;
Египтяне — геометрией; Финикийцы —
письменами" (гл. 1, PG 6, col. 804A). Затем он
продолжает и говорит об ошибках и
недостатках философов. "Что же
достойного уважения вынесли вы из
философствования? Кто же из мудрецов не
впал в гордость? Диоген, хвалившийся
воздержанием, умер от обжорства, съев
невареного полипа. Аристипп проводил жизнь
в роскоши. Платон, философ, за обжорство был
продан Дионисием в рабство... Аристотель
воспитал Александра, убийцу друзей ..." и т.д.
(PG 6, соl. 805С — 809А).
Видно насколько в этом
отношении Татиан отличается от своего
учителя Иустина. Их взгляды на философию
совершенно различны. Исходя из критики
заблуждений отдельных философов, они по
разному воспринимают саму философию.
Иустин видит в ней отражение лучей Истины и
посеянные в умы людей логосы Единого Логоса;
Татиан не хочет знать в ней ничего, кроме
лжи и зла. Ненависть его к греческому гению
беспредельна. Он отрицает не только
философию, но всю вообще греческую мудрость,
культуру и грамматику (гл. 26, PG 6, col. 861-864). Он
отрицательно относится к науке как таковой,
к искусству. В театре он видит разврат;
скульптура и поэзия, по его мнению, также
восхваляют распутство. Из наук он в
особенности отрицательно относится к
астрономии, считая её суетой и видя в ней
измышление демонов (PG 6, col. 82ΙΑ). Он, как и
многие в древности, не различает астрономию
от астрологии. Он отвергает также и
медицину (гл. 18, PG 6, col. 845). Он, одним словом,
порицает все эллинское до утонченности
языка включительно (гл. 17, PG 6, col. 844). Татиан —
типичный варвар, озлобленный на изящество и
аристократизм культурной нации. В нем с
этими его воззрениями, равно как и с его
энкратистским уклоном, можно уже
предугадать предвозвестника будущего
сирийского мрачного направления
неумеренного аскетизма в восточном
христианстве.
Положительное изложение
христианства начинается им с V главы
утверждением: "В начале был Бог". Он был
один до сотворения мира, и Он есть основание
всего, точнее, субстанция всего (о
γαρ Δεσπότης
των ολων, αυτός
υπάρχων του
παντός ή
ύπόστασις, κατά
μεν την μηδέπω
γεγενημένην
ποίησιν μόνος
ην). В нем существовали в виде образов
все вещи и Само Слово, бывшее в Нем. По воле
простого божественного существа (букв.: "простоты
Его") Логос происходит для отдельного
существования вне Бога. Тогда Логос
становится "перворожденным делом"
Отца. Рождается Логос от Отца "по
причастию" (κατά
μερισμόν), а не
отсечением части божественного Существа (PG
6, col. 813C — 817В). В данном случае Татиан
пользуется для пояснения тем же сравнением
с возжиганием огня от огня, что и его
учитель Иустин Философ. Вообще влияние
Иустина на Татиана в учении о Логосе
очевидно. Нельзя не заметить также следов
монархианства в этом пункте его учения.
Кстати, Гатиан ни разу не упоминает имени
Христа в своей Речи.
В космологии он решительно
восстает против воззрений некоторых
Философов о совечности материи Богу (PG 6, col.
817-820). Мир состоит из материи и духа, причем
этот дух им воспринимается как нечто
вещественное, в чем нельзя не усмотреть
стоического влияния. Дух этот он видит
всюду: "Дух есть в звездах, в ангелах, в
растениях, в водах, в людях и в животных, и
хотя он один и тот же, но он имеет в себе
различия" (PG 6, cap. 41, col. 832). В космологии его
чувствуется некоторый привкус дуализма: он
различает два вида вещества — худшее и
лучшее. Творение мира из ничего служит для
него обоснованием и для воскресения
мертвых, и для восстановления тел умерших.
Мир по учению Татиана ограничен. "Это
небо, говорит он, окружено пределами" (PG 6
cap. 20, col. 852).
В учении о человеке Татиан
высказывает следующие идеи. Человек есть
"образ бессмертия Божия" (PG 6, cap. 6, col. 820
В) и создан, чтобы быть бессмертным. До
создания человека были созданы ангелы.
Каждый из этих видов творения создан
свободным, не будучи по естеству добр (τάγοφου
φύσιν μη έχον),
что свойственно одному только Богу.
Характерен его моралистический подход и в
отношении к Богу. У людей есть свобода
выбора, свобода воли. В грехопадении
человек, воспротивившись Божиему закону,
последовал за сатаной. Будучи создан как
образ Божий, образ Его бессмертия, человек
по отделении от него Духа, стал смертным.
Татиан различает два рода
духов. Один он называет душой, другой же, "больший,
чем душа, есть образ и подобие Божие" (PG 6,
cap. 12, col.· 829С). Человек создан частью из
материи, а частью из того, что выше материи.
Вся материя, как уже было указано, пронизана
внутренне материальным духом. Человек
отличается от других живых существ
способностью речи и познавания Бога (PG 6, col.
832).
"Душа сама
по себе не бессмертна, мужи Эллины. Она
смертна. Но она может и не умереть. Если она
не знает истины, то и умирает вместе с телом,
и оживает только вместе с воскресением тела.
В человеке есть и Дух Божий, который
соединен с душою" (PG 6, cap. 13, col. 833-836).
Душа человека, таким образом,
не проста (ου
μονομερής) но состоит
из многих частей (πολυμερής).
Дух Божий соединен с душой и сообщает
человеку с бессмертием и ведение истины.
Созданный из души и тела, человек двойствен.
Плоть является для Татиана "узами души."
Тело "содержит душу." Если человек
содержит себя наподобие храма, то в нем
обитает Дух (PG 6, cap. 15, col. 837).
В грехопадении человек,
воспротивившись закону, последовал за
диаволом. Люди подчинились демонам, а эти
последние показали людям начертания
созвездий, по которым те стали определять
судьбу (είμαρμένην).
"От судьбы поэтому зависит быть судьей
или судимым, убийцей или убитым, быть
богатым или бедствовать" (PG 6, cap. 8, col. 821 АВ).
Демоны и определяют судьбу; они же научили
людей и идолопоклонству. "Животным,
которые ползают по земле, или плавают в
водах, четвероногим на горах демоны воздают
небесную честь, возводят их на небо и по
положению созвездий (т. е. по знакам зодиака)
определяют судьбу людей" (PG 6, cap. 9, col. 825В —
828А). Но судьба не имеет никакого значения
для христиан. Грех произошел не от
принуждения или от судьбы, а от свободы. "Мы
не созданы, чтобы умереть, но умираем сами
по своей воле. Нас погубила свобода (αύτεξούσιον),
и свободные, мы стали рабами; вследствие
греха мы продались. Богом ничего не создано
плохого; мы сами проявили зло. Но проявив
его, мы можем снова и отвергнуть его" (PG 6,
cap. 11, col. 829B).
Человек может покаяться и
стать лучше. Воссоединение с Духом Святым и
есть спасение. Демоны же лишены этой
надежды (PG 6, cap. 15 col. 840). Они будут наказаны
строже людей (PG 6, cap. 14, col. 836).
Сравнивая языческую религию с
христианской, Татиан осуждает Эллинов за
многое. Он отвергает их грубый
антропоморфизм и осмеивает их мифологию (PG
6, cap. 21, col. 852C-865A), верования, обычаи, их театр
с актерами и гладиаторами (PG 6, cap. 23, col. 858BC) и
иные зрелища и пороки. Он отрицает басни
язычников и их самих во многом считает
обманщиками.
Во второй части своей Апологии
(cap. 31-41) Татиан защищает христианство с
точки зрения его древности. Моисей жил за 400
лет до Троянской войны и поэтому он старше
самых древних языческих писателей.
Эллинские и иные языческие мудрецы и
писатели заимствовали из Моисея. С этой
точки зрения Речь против Эллинов и
ценилась в последующие времена в
христианской литературе.
Diatessaron.
Вернувшись из Рима, Татиан
застал в Месопотамии сирийские переводы
Евангелия. Около 173 г. он составил свою
гармонию евангельского текста, расположив
её в хронологическом порядке. Это первая
попытка подобного рода. Она сразу же
приобрела в Сирии большую известность.
Афраат, сирийский писатель IV века,
пользуется только Диатессароном
в своих беседах на
евангельский текст и не знаком с
раздельными Евангелиями. В основе
комментария св. Ефрема Сирина, который он
читал в Эдесской школе в 360-370 гг., лежит
текст Диатессарона как канонической
богослужебной книги. Диатессарон не
сохранился в подлиннике, но у нас есть
армянский перевод лекций св. Ефрема,
найденный в 1836 г. и переведенный на
латинский в 1876 г. Во время раскопок в Dura Europos
в Сирии к 1934 г. был найден небольшой отрывок Диатессарона
в 14 строк на греческом языке, восходящий к 254
г.
С течением времени переводы
отдельных Евангелий вытеснили постепенно Диатессарон.
Блаж. Феодорит свидетельствует, что Диатессарон
пользовался большим распространением не
только у последователей Татиана, но и у
православных. Он же, считая его
произведением еретическим, издал
распоряжение о сожжении 200 экземпляров Диатессарона.
При составлении своей
гармонии евангельского текста Татиан
пользовался, вероятно, и каким-нибудь
западным кодексом. Может быть он
воспользовался и апокрифическими
евангелиями, хотя нигде он не меняет
существенно текста. Он между прочим
упразднил из своей гармонии оба родословия
Спасителя, как из Mф. 1:1, так и из Лк. 3:23
Вероятно, это было сделано под влиянием
гностических настроений, хотя Попов
предполагает тут просто трудности
согласования обоих текстов. В основу
хронологических построений взят текст
Евангелия от Иоанна: земная жизнь Господа
умещается в рамки трех лет, трех праздников
Пасхи. Когда тексты отдельных евангелистов
сходны, Татиан включал текст какого-нибудь
одного, опуская остальные.
Как сказано, самый текст
гармонии не дошел до нас. Восстановление
его очень интересовало ученых и над этой
проблемой много потрудились Цан, Хилль и
Робинзон. При реконструкции текста ученые
пользовались следующими памятниками:
1. Толкованиями св. Ефрема
Сирина. По ним, однако, трудно судить об
отдельных выражениях, ибо сам сирский текст
комментариев не сохранился, а дошла только
армянская редакция их. Кроме того, св. Ефрем
пользовался не одним только Диатессароном,
но использовал также и Пешито.
2. Беседами Афрата, который
пользовался одним только Диатессароном.
3. Очень поврежденным текстом
четвероевангелия с именем Татиана,
переписанным в 545 году для падуанского
епископа Виктора. Диатессарон тут
сильно дополнен (пролог ев. Луки, родословие
Христа и пр.). По тексту он близок к Вульгате,
и, таким образом, он может дать только
отдаленное и несовершенное представление о
тексте Татиана. Это так называемый Codex
Fuldensis.
4. Арабской редакцией Диатессарона.
Перевод сделан несторианским монахом Абу-ль-фараг-бен-аттиб
(+1043 г.). В основе перевода лежит текст
переработанный под влиянием Пешито, почему
ценность его тоже относительна. Этот
перевод был издан в 1888 году.
Диатессарон был, вероятно,
составлен прямо на сирийском языке. Он был у
сириян и богослужебным памятником.
Потерянные произведения
Татиана.
Сам Татиан в своей Апологии
упоминает в гл. XV свое сочинение О
животных (Περί ζωων),
в гл. XVI О демонах и в XIV гл. говорит о
намерении писать "против тех, кто
говорили о божестве вещах." Климент
Александрийский (Стромат. III 81,1)
ссылается и на Татианов трактат О
совершенстве. Евсевий знал о
произведении Татиана О проблемах (HE
V 13, 8). Все эти труды не сохранились до наших
дней.
Личность.
О жизни этого христианского
писателя нет никаких данных. Произведение
его надписано именем "Ермия Философа."
Это единственное, что можно сказать о нем.
Были предположения отождествить его либо с
историком V века Ермием Созоменом, но
разница стиля не дает к тому оснований; либо
с Ермием, учеником еретика Гермогена,
основателем ереси ермиистов или проклионитов,
действовавшей в Галатии, но нет никаких
оснований для обвинения Ермия Философа в
каком бы то ни было неправоверии.
Представляются большие
трудности и для определения времени его
жизни. Барденхевер считает его писателем III
века. Отто относил его даже к II веку. Другую
крайнюю позицию занимают ученые, относящие
произведение Ермия к гораздо более
позднему времени, а именно Отто, издавший
его произведение, стоит за V-VI вв. То же
думает и Менцел. Харнак видит в
произведении Ермия зависимость от
Аполлинария Лаодикийского и поэтому не
находит возможности отнести его ко времени
ранее IV или V века. Вендланд стоит за VI век.
Барденхевер тем не менее настаивает на III
веке, исходя из того соображения, что
взгляды Ермия совершенно свободны от
влияния неоплатонизма.
В своих философских и
апологетических воззрениях Ермий скорее
примыкает к направлению Татиана или
позднего Тертуллиана, чем Иустина Философа.
К языческой философии он настроен
непримиримо и отрицательно.
Содержание его произведения
Διασυρμός των
έξω φιλοσόφων
Это очень небольшое сочинение
(всего 10 глав в 6-ом томе Патрологии Миня,
col. 1169-1180) представляет собой скорее памфлет
или сатиру на философию, чем серьезный
апологетический труд с положительным
изложением христианского вероучения. Оно
не обращено ни к государственной власти, ни
к какому-либо противнику из эллинской среды.
Начинается оно цитатой из ап. Павла: "мудрость
этого мира — юродство у Бога" (I Кор. 1 гл.),
и в развитии этой мысли Ермий вдохновляется
настроением и взглядами, которые мы уже
встречали у Татиана, о противоречии
отдельных философских школ друг другу. Они
все прежде всего разно учат о душе,
утверждая, что она либо огонь, либо воздух,
либо дух, либо движение, либо число и под. (col.
1169). Отсюда ясно, что нет единомыслия о
назначении человека. "[...] То я бессмертен
и я радуюсь; то я смертен и плачу. То я
разлагаюсь на составные части и становлюсь
водою, воздухом, огнем, а немного погодя, я
уже больше ни воздух, ни огонь; из меня
делают дикого зверя, рыбу, и братья мои —
дельфины. Когда я смотрю на себя, то я боюсь
своего тела и не знаю, как назвать его:
человеком, собакой, волком, быком, птицею,
змеею, драконом или химерой. Ибо благодаря
философам я обращаюсь во все виды зверей:
земнородных, водяных, летающих,
многообразных, диких, ручных, беззвучных,
благозвучных, бессловесных, разумных; я
плаваю, летаю ползаю, бегаю, сижу. Но вот и
Эмпедокл, делающий из меня дерево [ ]" (col.
1172).
Дальше следуют перечисления
противоречий отдельных мыслителей в
области метафизики и космологии (гл. III-Х).
Осмеяв точку зрения Демокрита, Левкиппа,
Гераклита, Эпикура и пр., Ермий приходит к
Пифагору: "Начало всего — монада. Стихии
происходят из образов и сочетаний монад (col.
1177). Пифагор измеряет вселенную. Но Эпикур
учит еще о новых мирах, о тысячах неведомых
миров, которые надо посетить. Надо
отправляться без задержки в путь далекий,
чтобы все это видеть и узнать. Прибыв в
новый мир, я в несколько дней быстро измеряю
его; оттуда я перехожу еще в новый мир, потом
в четвертый, пятый, десятый, сотый,
безграмотная ложь, бесконечная мечта и
невообразимое неведение" (col. 1180).
На этом и заканчивается этот
саркастический обзор философских учений.
Никакой положительной системы этому не
противопоставлено. Изложения христианской
философии не дано. Да, вероятно, ее и нет.
Поэтому и сам составитель этой сатиры вряд
ли может быть назван апологетом
христианства в строгом смысле этого слова,
т. к. в понятие апологии входит не только
опровержение данного заблуждения, но и
положительное содержание истинного
вероучения.
Христианский апологет II века, вероятно,
малоазийского происхождения. Никаких
сведений о его деятельности или точных дат
его жизни мы не имеем. Из его произведений
тоже ничего не сохранилось, кроме заглавий.
Их можно восстановить по свидетельствам
древних писателей. Так, по Евсевию (НЕ V
17, 1), Милтиад является автором
антимонтанистического сочинения "О том,
что пророки не должны говорить в
исступлении" (Περί του
μη δειν
προφήτην εν
έκστάσει
λέγειν). Согласно
Тертуллиану, который называет Милтиада ecclesiarum
sophista (Adv. Valent. 5), этот последний писал
против гностиков-валентиан. По словам
автора Малого лабиринта, приводимым у
Евсевия (НЕ V 28, 4), Милтиад писал против
язычников и против ересей. Согласно обоим
свидетельствам Евсевия, можно заключить,
что Милтиад стоит по времени после Иустина
и, вероятно, является современником Татиана.
Наконец, у того же Евсевия
находим указание на то, что Милтиад ляется
составителем двух сочинений (НЕ V 28,4) Против
Эллинов и Против Иудеев, апологий,
состоящих каждая из двух книг. Кроме того,
ему якобы принадлежит и апология,
адресованная Светским начальникам (Проς
τоύς κοσμικούς
άρχοντας, НЕ V 17, 5).
Под ними, вероятно, следует понимать двух
соправителей Марка Аврелия и Люция Вера.
Это последнее произведение, таким образом,
следовало бы отнести к периоду 161-169 гг.
Антиохийский епископ Серапион упоминает у
Евсевия (HE V 19,1) о Клавдии Аполлинарии как о
"блаженнейшем епископе Иераполя в Азии."
Евсевий (НЕ IV 26,1) говорит о нем как о
современнике Мелитона Сардинского. Они оба
являются составителями апологий римскому
императору, т. е. Марку Аврелию. То, что им
упоминается только один император, без
соправителя Люция Вера, позволяет отнести
сочинение Аполлинария к периоду 169-180 гг.
Согласно церковному историку, Аполлинарий
был весьма плодотворен. Евсевий знает
следующие его труды (НЕ IV 27,1):
1. К Эллинам (5 книг).
2. К Иудеям (2 книги).
3. Об истине (2 книги).
4. Против фригийской ереси
(т. е. против Монтана).
5. Апология императору.
Согласно Пасхальной хронике
(PG 92, col. 80D-81A), Аполлинарию нужно приписать
еще и сочинение О Пасхе, в котором он
говорит о времени празднования этого
праздника. Харнак предполагает в нем, как и
в Мелитоне Сардийском, сторонника
малоазийского течения "квартодециманов."
Блаж. Феодорит очень высоко
ценил Аполлинария как знатока "божественных
и внешних наук" и "мужа достохвального."
Интересно, что патриарх Фотий (cod. 14) читал
еще произведения Аполлинария, а именно К
Эллинам, Об истине и О благочестии (Περί
εύσεβείας), тогда как
антимонтанистических произведений, равно
как и самой Апологии, он не упоминает. До
нашего времени, к сожалению, ничего не
сохранилось из творений этого
христианского писателя, кроме приведенных
выше заглавий.
|
Текст с сайта: |
